Не до «большой сделки»

В последние месяцы отношения между Россией и США достигли самой низшей точки за последние 25 лет, причем у каждой из сторон есть свои ответы на вопросы, как так вышло, кто виноват и что делать. Ответы эти диаметрально противоположны. Тем не менее новый президент США Дональд Трамп явно заинтересован в том, чтобы наладить отношения с Москвой. «Иметь хорошие отношения с Россией – это хорошо, а не плохо. Только дураки могут думать, что это плохо», – написал он в январе в своем твиттере. Президент, похоже, убежден, что партнерство с Москвой поможет ему реализовать ключевые приоритеты его администрации, например, в борьбе с «Исламским государством» (запрещено в России) и сдерживании Китая. В этом смысле Трамп не очень отличается от своих предшественников: Билл Клинтон, Джордж Буш-мл. и Барак Обама начинали свои президентские сроки с желания добиться прорыва в отношениях с Россией, но в итоге каждый из них передавал эти отношения своему преемнику в еще худшем состоянии.

Последние четверть века российско-американские отношения колебались между завышенными ожиданиями и горькими разочарованиями. Причина в том, что расхождения между США и Россией гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Подлинный прорыв в отношениях возможен только в том случае, если одна из сторон внезапно переосмыслит фундаментальные принципы своей политики и интересы. С точки зрения США, подобные уступки, например признание республик бывшего СССР частью российской «зоны влияния» или отказ от военных обязательств в НАТО, будут означать отступление от американских принципов и нанесут удар по трансатлантическим связям, подорвав глобальное влияние Америки и основы современного международного миропорядка. Точно так же свою линию явно не намерен менять и Владимир Путин, причем его политику поддерживает большинство россиян. Более того, легитимность российского режима во многом основывается на представлении о стране как об осажденной крепости, а также на построении образа великой державы, способной на проведение эффектных зарубежных кампаний вроде сирийской. В этом смысле проблема для Америки заключается не в Путине и его окружении, а в глубинных основах российской внешней политики.

Пространство для «большой сделки» между Россией и США ограничено тем, насколько диаметрально противоположно обе страны понимают свои интересы в сфере безопасности и насколько незначительны остальные точки соприкосновения. В американской практике отношения с каждой страной обычно делятся на четыре корзины: безопасность, региональные вопросы, экономика и гуманитарная сфера. В российско-американских отношениях содержимое первой и второй настолько ядовито и взрывоопасно, что в них порой не хочется заглядывать, а третья и четвертая корзины сейчас почти пусты. Объем торговли России и США в 2016 г. едва превысил $20 млрд, и, как показывает опыт, нарастить эти цифры директивными методами не удастся. В сфере культуры и ценностей американское и российское общество либо мало интересны друг другу, либо развиваются в противоположных направлениях. Позиции Вашингтона и Москвы по региональным конфликтам в Сирии и на Украине кардинально расходятся, и даже гипотетическая совместная борьба с терроризмом вряд ли сблизит их. Так, стороны по-разному понимают природу терроризма и используют совершенно разные методы для борьбы с ним. В украинском кризисе для США нет никакой возможности признать Крым российским, о чем уже заявил даже Трамп, или снять с России санкции без значительного прогресса в выполнении минских соглашений. Масса проблем есть в киберпространстве, и для США здесь главная тема, которая не исчезнет с повестки дня, – это возможное вмешательство России в американские выборы. Под угрозой коллапса находится договор о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Проблемы можно перечислять очень долго, а решать их, по идее, должны прежде всего военные и представители спецслужб – как раз тех сообществ в обеих странах, которые доверяют друг другу меньше всего или находятся в открытой конфронтации. Кроме того, российские военные крайне обеспокоены тем, какой эффект на стратегические ядерные силы окажет развертывание американской ПРО и развитие США стратегических неядерных систем.

В этих условиях самая насущная задача для Москвы и Вашингтона – не пытаться придумать повестку для «большой сделки», а всерьез заняться управлением рисками. Российско-американским отношениям нужна сейчас не новая «перезагрузка», а качественный риск-менеджмент. Главный вопрос – не как улучшить отношения, а как сделать так, чтобы они перестали балансировать на грани прямого военного столкновения.

Политика сделок и интересов

Трамп кончается там, где начинаются системы политических сдержек и противовесов

Одним из главных инструментов на этом пути должно стать восстановление каналов общения. После Крыма администрация Обамы свернула почти все обычные механизмы для диалога с Москвой. Похоже, что не горит желанием обсуждать многие вопросы и сама Россия. Но сейчас отсутствие каналов коммуникации лишь повышает риски, поэтому их следует восстановить. Общение должно стать не наградой за «хорошее поведение» или символом примирения, а эффективным инструментом для снижения напряженности и предотвращения кризисов. При этом важно, чтобы ни одна из сторон не использовала механизм переговоров как площадку для набора политических очков или обмена упреками без намерения решать реальные проблемы. В нынешней токсичной обстановке, когда у самой идеи о чем-либо друг с другом говорить немало противников, подобное поведение может дискредитировать эти каналы связи и сделать их бесполезными.

Для того чтобы система риск-менеджмента в российско-американских отношениях заработала, надо отделять критически важные приоритеты от вторичных и проводить четкую грань между желаемым и возможным. В сфере безопасности между США и Россией есть четыре темы, серьезный разговор по которым сейчас необходим. Первая – это операции в киберпространстве. США не могут оставить без ответа как вероятное вмешательство в свои выборы, так и угрозу попыток России влиять на исход выборов в некоторых странах ЕС. Однако это не означает, что стороны не должны стараться выработать кодекс поведения в киберпространстве, чтобы ограничить потенциал атакующих действий с наибольшим разрушительным эффектом. К этому разговору должны присоединиться и другие крупные игроки в этой сфере, такие как Китай.

Вторая важная тема – диалог между военными для предотвращение инцидентов. В годы холодной войны США и СССР выработали четкие механизмы, которые минимизировали риски непреднамеренных столкновений в мирное время. Сейчас эти механизмы не работают – во многом из-за российской тактики сознательного повышения рисков. Рано или поздно эта опасная игра может закончиться инцидентом с непредсказуемыми последствиями. Так, в последние месяцы в Сирии российские и американские войска проводят операции в непосредственной близости друг от друга, а потому риски инцидентов кратно возросли. Именно поэтому в интересах всех сторон было бы подтвердить старые правила игры, при необходимости дополнив их новыми протоколами. Первые шаги уже делаются: недавние встречи начальников генштабов России и США – это шаг в правильном направлении, но необходимо делать больше.

Третья тема – Украина. Здесь, очевидно, у США и РФ пока нет возможности договориться о стратегии решения кризиса. А значит, приоритет должен отдаваться деэскалации и прекращению боевых действий, а уже затем – поиску путей выхода из тупика в рамках минского формата.

Принуждение к диалогу

Экономист Евгений Гонтмахер разбирает очередную попытку Владимира Путина договориться с Западом

Наконец, четвертая тема – урегулирование в Сирии. Учитывая взаимное недоверие военных и разные приоритеты двух стран, вряд ли совместная борьба с терроризмом будет успешной. Однако США и Россия должны пытаться сотрудничать в установлении режима прекращения огня, доставке гуманитарных грузов для мирного населения, а в будущем – в переговорах по будущему политического транзита.

США и России есть что обсудить и помимо этих четырех приоритетных тем. Ядерное нераспространение, предотвращение ядерного терроризма, будущее Арктики, судьба договора РСМД, продление ДСНВ – все эти темы можно и нужно обсуждать, причем из-за технического характера многих вопросов дискуссии не обязательно поднимать на высший уровень без особой нужды. Прогресс в этих областях будет трудным, но сторонам надо постараться сохранить максимум из существующих полезных механизмов – при условии, что договоренности будут соблюдаться.

Конечно, все эти шаги не создадут в скором будущем почвы для устранения коренных противоречий между Россией и Америкой. Учитывая глубину разногласий, всерьез ожидать прорыва наивно и даже опасно. Модель отношений, когда обе стороны трезво и серьезно подходят к управлению рисками, сейчас предпочтительнее, чем американские горки взаимных иллюзий и разочарований последних 25 лет.

Автор – вице-президент Фонда Карнеги за международный мир